Uncategorized

Архитектура красивой старости: как сделать возраст дома его достоинством

Архитектура красивой старости: как сделать возраст дома его достоинством 1

С точки зрения архитекторов, девелоперы часто думают о том, смогут ли их дома простоять целый век, и куда реже — о том, как здания будут выглядеть через 100 лет эксплуатации. Между тем в архитектурных кругах давно утверждают: красивое старение должно быть изначально заложено в концепцию проекта

Архитектура красивой старости: как сделать возраст дома его достоинством

Любопытно, но далеко не все архитекторы, с которыми Бизнес ФМ продолжила разговор о достойном старении строящихся сегодня зданий, верят застройщикам, декларирующим свою вовлеченность в тему. «По моему опыту, девелоперы не думают о красивом старении домов. Этот период времени выходит за пределы их ответственности и их уже не интересует. В рамках маркетинга или продажи проекта об этом, конечно, можно говорить, но это скорее прерогатива архитекторов — они могут предлагать такую концепцию девелоперу. Однако девелопер в свою очередь будет обсуждать износостойкость, долговечность материалов, благородство оттенков, их натуральность. А вот дискуссий о старении именно в контексте «красивого старения» в моей практике не возникало», — рассказывает соосновательница, партнер, главный архитектор архитектурного бюро Continuum Олеся Могилевская.

Олеся Могилевская соосновательница, партнер, главный архитектор архитектурного бюро Continuum «В момент утверждения проекта в различных властных, регуляторных и прочих структурах эта тема тоже никак не поднимается и не зарегулирована: нет никаких требований ни от города, ни в нормативных документах. Обсуждение может возникнуть лишь негласное — специалисты и архитекторы, в том числе в Москомархитектуре или КГА, могут быть в курсе, что об этом стоит подумать. Иногда они поднимают этот вопрос в рамках знаковых проектов, но это абсолютно не обязательно. И уж точно красивое старение не станет причиной для отказа в согласовании проекта. Может ли оно быть ценовым аргументом? Может, но, мне кажется, это зависит от образованности клиента. Покупатель элитного сегмента — как правило, взрослый человек 40+, с высшим образованием и хорошей насмотренностью. Он смог поездить по миру и в целом понимает, что такое хорошая и плохая архитектура. Возможно, он даже слышал рассуждения о старении зданий в узких архитектурных кругах. Однако вряд ли эта тема настолько массово известна даже среди целевой аудитории, чтобы стать прямым ценовым аргументом. По крайней мере, пока такого не было. Если проводить целенаправленную просветительскую работу, то со временем, возможно, удастся получить положительную отдачу, которая поможет сформировать запрос у покупателей. Но сейчас такой практики нет. Покупатели скорее задают вопросы о долговечности материалов и прочности конструкций. Самые дотошные могут интересоваться эксплуатацией, заменой оборудования или фасадов. Их может волновать развитие функции объекта: если кто-то думает, что через десять лет семья увеличится, или уменьшится, или изменится формат использования, то задаются вопросы о возможной трансформации пространства под новые реалии. Это все рассуждения об адаптации здания в будущем, но вопрос его красоты и старения при этом не звучит».

А ведь в архитектурной среде давно и много говорят о том, что красивое старение должно быть заложено в концепцию проекта изначально. «Например, голландский архитектор Рем Колхас критикует здания вроде торговых центров, которые проектируются как одноразовые, — их облик быстро устаревает, а функция не адаптируется к изменениям. Это признак недальновидной архитектуры, которая плохо стареет. О функциональном старении много рассуждают японские архитекторы, следующие философии ваби-саби. Их главная идея в том, что архитектура не просто может, а должна терять новизну, стареть красиво и обретать глубину», — приводит примеры собеседница Бизнес ФМ.

По ее наблюдениям, в России специалисты тоже над этим думают. «Сегодня это часто выражается в том, что современная архитектура предусматривает трансформацию функций, гибридные планировки и гибкие пространства, способные адаптироваться к любым изменениям. Ведь общество и потребности меняются так быстро, что к моменту реализации проекта что-то может уже устареть. Способность здания не устаревать и терять свою функцию, а красиво стареть и встраиваться в новые реалии — это и есть залог того, что здание спроектировано правильно», — уверена Олеся Могилевская.

Архитектура красивой старости: как сделать возраст дома его достоинством

ЖК «Дворянское гнездо» в Большом Левшинском переулке. Фото: zhk-dvoryanskoe-gnezdo.ru

«Сложно сказать, что девелоперы думают об этом непрерывно, ведь основная цель девелопера — «продать сейчас». Однако за последнее время качество используемых материалов действительно повысилось. Девелоперы почувствовали, что это нравится людям, поэтому кажется, что выбор в пользу дорогих, тактильных материалов приходит сам собой», — делится своими выводами партнер М.А.М. (Московской архитектурной мастерской) Татьяна Борисова.

Татьяна Борисова партнер М.А.М. (Московской архитектурной мастерской) «Еще в начале прошлого века финский архитектор Алвар Аалто сформулировал для себя принцип уважительного отношения к материалу: архитектор должен, помимо прочего, учитывать особенности состаривания фактуры. Некоторые архитектурные бюро так и делают. Например, лиственница со временем становится серебряной, и это закладывается в концепцию, бюро Skuratov часто обращается к меди, имеющей свойство окисления, — и это учтено в проекте еще на старте. Порой используются уже изначально состаренные материалы, чтобы они смотрелись органично. К тому же при проектировании предусматривают добавление природного контекста в привязке ко времени или к сезонности: например, как каменная брусчатка будет зарастать травой или выдержат ли выступы слой снега. Все используемые сейчас в элитной недвижимости материалы (латунь, настоящий природный камень, обожженный кирпич) — это все исторические материалы, и при всей современности формы они имеют свойство «красивого старения». Девелоперы начали задумываться о том, чтобы их продукт через пять-десять лет был востребованным, причем тема ликвидности важна не только для девелоперов, но и для покупателей: богатые умеют считать деньги. Актуальность здания через годы учитывается и на разных уровнях власти, принимающей решение о строительстве проекта. В центре Москвы никто не разрешит построить здание из некачественных или бюджетных материалов. Даже использование металла сейчас подвергается сомнению, выбор часто делается в пользу природных материалов в отделке, которые знакомы человеку дольше».

Руководитель отдела архитектуры архбюро DOMO Spacerunners Юлия Афито так и вовсе утверждает, что вопрос красивого старения зданий часто (именно так — часто) возникает на стадии проектирования. Но, судя по всему, Олеся Могилевская абсолютно права: подавляющее большинство девелоперов в данном случае обсуждают с архитекторами и конечными потребителями не как таковую «вневозрастную красоту» объекта, а скорее его надежность и долговечность.

Архитектура красивой старости: как сделать возраст дома его достоинством

ЖК Crystal House в Коробейниковом переулке. Фото: crystallhouse.ru

«Основные меры — это технические решения: продуманная система отвода воды, качественная гидроизоляция, плотная работа с производителями фасадных решений. Кроме того, в сегменте премиум, как правило, используются материалы, которые со временем стареют естественно и требуют минимального ухода», — еще раз отмечает Юлия Афито. И в продолжение советует не забывать: тема взаимоотношений зданий и времени все-таки волнует не только игроков элитного рынка.

Юлия Афито руководитель отдела архитектуры архитектурного бюро DOMO Spacerunners «В Московской области, например, этот вопрос стоит очень остро. Власти стараются ограничить использование материалов, которые быстро теряют вид, особенно в массовом сегменте, например выгорающие фиброцементные панели, большие площади штукатурки. Штукатурка через несколько лет может трескаться, ее редко восстанавливают. Поэтому в правилах землепользования и застройки закреплено: штукатурка не должна превышать 50% площади фасада, предпочтительны светлые оттенки, чтобы они не выгорали. Кроме того, в области уделяют внимание эксплуатации первых этажей: материалы должны быть противовандальными, чтобы избежать сколов, трещин и «дыр» в цоколе. Конечно, само по себе «красивое старение» редко является прямым аргументом в пользу цены. В премиум‑сегменте стоимость формируется прежде всего за счет локации, качества материалов, инженерных и архитектурных решений. При этом дорогие натуральные материалы, которые способны сохранять эстетичный вид многие годы, влияют на восприятие продукта как премиального и, соответственно, на цену. Так что хотя «старение» напрямую не продает квадратные метры дороже, оно становится частью общей ценности объекта. Согласно результатам опросов, покупатели в массовом и среднем ценовом сегменте в фасадных решениях разбираются слабо, их интересуют прежде всего планировки и метраж. В премиум-сегменте требования к визуальному облику выше, но и там чаще спрашивают о долговечности материалов, благородности и качестве их исполнения. Но для архитектора чуть ли не основная задача — выбор материала и понимание того, как он будет выглядеть через десятилетия. Материалы, особенно натуральные, тем и ценны, что они меняются со временем, делают здания живыми, превращая старение в продолжение архитектурной истории».

«Ваш вопрос живо затрагивает меня как художника. Мы восхищаемся красотой улиц исторических городов и хотим их рисовать. Но ключевой вопрос действительно в том, останется ли в нашем городе хоть что-то, что через 50 лет вызовет у художника не просто желание запечатлеть вид, а настоящую эстетическую дрожь? Или его холст останется пустым перед лицом безликих, обветшавших коробок?» — предлагает подумать сооснователь архитектурного бюро «Вещь!» Мария Кутай.

Мария Кутай сооснователь архитектурного бюро «Вещь!» «Как архитектор могу сказать, что сегодня отрасль часто не готова обсуждать старение. Мы боремся за базовое качество, чтобы штукатурка не отвалилась через сезон, а окна не текли. Но именно в этом и кроется разрыв. Пока мы решаем тактические задачи, мы упускаем стратегическую — создание долговременной ценности. Рынок недвижимости только начинает взрослеть. Мы прошли путь от «купить метры» к «купить качественную планировку и вид из окна». Следующим логичным шагом будет спрос на «купить историю и характер», которые с годами будут только прирастать. Задача современного архитектора, на мой взгляд, — это работа на опережение. Спроектировать не просто модный сегодня объект, а создать ту самую скульптурную основу, которая с годами не утратит, а обретет шарм. Это означает, во-первых, честность материалов: использовать натуральный камень, массивную древесину, качественный кирпич — материалы, которые не стареют, а благородно живут. Во-вторых, вневременной дизайн: опираться не на сиюминутные тренды, а на проверенные веками пропорции, ритмы, связь с ландшафтом — здание должно быть современным, но не кричаще-модным. И в-третьих, продуманность среды. Скажем, залог успеха дворового пространства в том, чтобы использовать принципы устойчивого развития и экологии: с течением времени природа не устаревает, а малые архитектурные формы могут постепенно меняться, хотя мы знаем примеры, когда и они, проходя сквозь века, остаются неизменными».

Таким образом, красивое старение — это и есть высшая форма устойчивости, считает эксперт. «Это демонстрация того, что здание было построено не на десятилетие, а на столетия.

Архитектура красивой старости: как сделать возраст дома его достоинством

ЖК Cooper House в Бутиковском переулке. Фото: zhk-cooper-house.ru

И за эту уверенность, за право жить в доме с душой и историей люди будущего будут платить значительно выше рынка. Мы только вступаем в эру осознанного потребления, где цена начинает измеряться не только квадратными метрами, но и временем, которое придает им подлинную ценность», — настаивает Мария Кутай.

В финале — некоторые соображения, которыми поделился с Бизнес ФМ глава архитектурного бюро HADAA Георгий Тюгаев. По его мнению, «большинству девелоперов несвойственно продумывать то, как именно будут состариваться их дома. Разумеется, любой застройщик просчитывает прочность конструкций и воздействие внешней среды, стремится добиться высокого качества и долговечности продукта. Но концептуальная и бизнес-модели крайне редко предусматривают точные расчеты старения объекта старше 15 лет, особенно в эстетическом контексте. Однако элитный сегмент в этом смысле существует на несколько другом уровне, обладая прививкой от устаревания в виде тяготения к классике».

— В России в премиальном девелопменте очень любят традиционные приемы, архитектуру и материалы, такие как кирпич или натуральный камень. Все это очень хорошо и благородно стареет, а при соблюдении технологий строительства со временем на поверхности появляется легкая патина. Она только улучшает вид фасадов в классическом стиле, придает им фактурность и характерные черты.

— Это вы говорите о классических решениях. А есть ли в меню архитектурных приемов варианты, далекие от классики?

— Наиболее рискованными в контексте старения могут оказаться какие-либо модные и откровенно трендовые решения. Через 15 лет они могут как гармонично вписаться в контекст, так и выглядеть почти комично. В России элитный сегмент практически не подвержен таким рискам из-за уже упомянутой любви к неоклассике. Архитекторы обладают прекрасным опытом работы на данном направлении и знают, что любит заказчик, будущие владельцы квартир. Здесь крайне редко можно встретить то, что некрасиво и неуместно состарится с точки зрения визуальной составляющей, стиля. Разумеется, все это справедливо только в случае достаточного размера бюджета и подбора самых качественных материалов. Например, бывают случаи, когда из-за желания оптимизировать бюджет для каменных фасадов выбираются тонкие панели. В новом состоянии они выглядят дорого и эстетично, но со временем могут неприятно удивить тем, как они состариваются. Недостаточная толщина приводит к впитыванию влаги, образованию потемнений, смещению на плоскости, а иногда и частичному разрушению рисунка фасада. Причем все коварство такой экономии заключается в том, что ее последствия могут проявиться буквально сразу после ввода объекта в эксплуатацию. Впрочем, такие случаи нельзя выделить как общее правило, скорее как неприятные казусы практики элитного девелопмента.

— А для архитектора — с точки зрения профессии и призвания — рефлексия о том, как будет стареть его работа, важна?

— Невероятно важна! Если говорить об элитном жилье, то тут есть целый ряд сложностей и противоречий. Так, заказчик обычно просит традиционные, классические, а порой и наиболее консервативные приемы. Архитектор со своей стороны часто хочет привнести в проект элементы модернизма, минимализма, что-то свежее. При таком подходе крайне важно соблюдать тектонику решений и узлов. Скажем, некоторые контрастные классике элементы могут чрезмерно выдаваться и выделяться над основным фасадом, даже будучи сделанными из тех же материалов. Через несколько лет они могут потемнеть, деформироваться и неэстетично стареть. Поэтому на первый план выходит здоровый баланс между классической базой, которую в 90% случаев ждут заказчик и его клиенты, и свежим архитектурным взглядом, нюансами. Пожалуй, умение соблюдать такое равновесие — один из главных маркеров мастерства именно в данном сегменте.

— А как избежать быстрого устаревания планировочных, инженерных и других технических решений? Возможно ли такое в принципе?

— В элитном жилье планировочные решения достаточно давно сформированы и понятны с точки зрения как заказчика/проектировщика, так и ожиданий клиентов. Давно просчитано и протестировано то, какими особенностями должны обладать помещения, как группироваться, делить потоки между персоналом и жильцами и так далее. И сложно найти что-либо, что может откровенно устареть без радикальной смены представлений о построении жизни и быта как таковых. В части инженерных и технических решений в элитных домах используется самое качественное и дорогостоящее оборудование из доступного на рынке. Помимо надежности и долговечности, его поставщики предлагают очень комфортные и расширенные гарантийные обязательства для клиентов. Поэтому даже объекты 90-х годов прошлого века с инженерией от ведущих производителей прекрасно и стабильно функционируют, не доставляя дискомфорта жильцам. Пожалуй, отдельно стоит выделить работу в историческом центре Москвы, где строить приходится в условиях ограниченного пространства. При оптимизации доступных площадей с сохранением нужной модели продаж и параметров жилья архитекторы порой вынуждены размещать инженерию в закрытых помещениях, например в подвалах или на части первого этажа. Если речь идет о крупногабаритном оборудовании, то менять его в случае поломки очень тяжело, а иногда приходится даже разбирать фасад.

— Как вы думаете, может ли объявленное на будущее красивое старение здания быть ценовым аргументом? То есть может ли проект с формулировкой «архитектура и визуал вне времени» продаваться выше рынка?

— Вопрос о том, можно ли погрузить объект в «архитектурный стазис», да еще и продавать его, является философским. И все же сама идея неподвластности объекта времени как осязаемой ценности звучит интересно для любого архитектора. В качестве сходной по духу, хоть и не прямой аналогии можно привести кафе «Пушкинъ» в Москве. Интерьеры в нем были стилизованы под XIX век и искусственно состарены для усиления эффекта аутентичности места. В Италии есть отдельная школа реставрации, которая предполагает использование особых техник, инструментов и материалов для художественного изящного состаривания предметов. В целом в архитектурном сообществе существует негласный самозапрет на воссоздание классической архитектуры, так как в такой работе нет ощущения подлинности. Возведение новоделов и мимикрия плохо сказываются на исторической среде, особенно в центре города. Впрочем, теоретически многим специалистам было бы интересно поучаствовать в проекте — попытке создать максимально приближенное ощущение «нового-старого» здания.

Сейчас архитектурное бюро HADAA участвует в проекте по восстановлению исторического дома в городе Осташкове. «В ходе реставрации часть слишком ветхой кирпичной кладки приходится извлекать, чинить, воссоздавать швы, размеры, аутентичный шаг. И все же, как бы бережно мы ни старались работать, какие бы усилия по точному воссозданию ни предпринимали, кладка все равно ощущается по-новому. Она не покрыта двухсотлетней патиной, которая есть у основной части здания. Поэтому мы ищем способы лессировки (покрытия особым составом) кирпича, которые позволят затонировать новые вкрапления под старину. Кто-то в подобных случаях просто покрывает все полупрозрачным лаком, но это лишь усугубит ситуацию, ведь под него попадает вода и впитывается в кирпич. Он замерзает, после откалывается весь внешний слой, а значит, работать можно лишь с паропроницаемыми составами», — рассказывает эксперт.

По его словам, таких нюансов очень много, и работа буквально с каждой деталью становится консилиумом, отдельным исследованием.

Архитектура красивой старости: как сделать возраст дома его достоинством

Интерьер парадной в ЖК «Гранатный, 6». Фото: granatnyy-6.ru

«Все это требует времени, денег, привлечения сторонних специалистов, в том числе из мира академической науки. Попытка сделать новое здание с полным ощущением, что оно старое, — это скорее сценография и дорогостоящий художественный перфоманс, чем коммерческий девелопмент», — резюмирует Георгий Тюгаев.

Источник